Целостность любой развивающейся системы основана на сохранении ею своей качественной определенности в диахронном (временном) и/или синхронном (пространственном) аспектах.

Социальный организм 29 утверждает и воспроизводит свою целостность либо преемственностью исторического развития, либо территориально выраженным качественным своеобразием, отличающим его от внешней среды и других социальных систем. Однако, если исторический аспект целостности социума, традиционно привлекая пристальный интерес гуманитариев, уже получил достаточное освещение в исторических и социологических исследованиях, то пространственная сторона этой целостности до сих пор находится на периферии их внимания. Несколько более значительное место этот аспект занимает в социально-географических исследованиях. Вместе с тем, методологические трудности, с которыми сталкиваются географы и историко-географы в процессе идентификации такого рода целостностей — социотерриториальных комплексов, все же не позволяют говорить о достаточной разработанности данной проблемы.

Очевидно, что основное затруднение представляет критериальное определение социотерриториальной целостности. Бытующая по сей день практика сведения пространственных границ социальной системы почти исключительно к ареалу распространения ее управленческих структур (главным образом, государственно-административных) представляется не вполне методологически корректной. Если такая редукция бывает обычно оправдана для территориально стабильного социума, то попытка идентификации пространственной целостности колонизирующего общества путем простого наложения его основных ареальных (монофакторных) пространственных характеристик зачастую оканчивается неудачей. На наш взгляд, признаки, квалифицирующие расширяющийся социопространственный комплекс как целое, имеют значительно более сложную структуру и различаются по принципу организации и уровню доминирования в ряду других целостностьобразующих признаков.

Целостность как категория интегральная может быть определена по двум формальным критериям: интегрально-структурному и интегрально-однородному. Если первый, применительно к нашей проблеме, вычленяет макроструктуры, интегрально связывающие социум в единое целое (государственно-административная, военно-административная, экономическая, социально-стратификационная структуры, инфраструктура или др.), то второй выделяет такую целостность по признаку ее интегральной однородности (этнокультурной, социальной, хозяйственной, религиозной или др.). Не все указанные критерии в равной мере являются квалифицирующими признаками социальной целостности. Представляется возможным и целесообразным выделение доминантных критериев или их комбинаций, являющихся безусловным признаком наличия таковой. Возможность подобной редукции обусловлена значительным упрощением 30 целостностьобразующей структуры социума в процессе колонизации, сведением структурного и однородного единства колонизируемых территорий и метрополии до одной или несколько монофакторных пространственных характеристик. Однако, как было выше отмечено, ареалы их территориально полностью не всегда совпадают, поэтому полагаем, что безусловным признаком целостности все же следует считать комбинацию как минимум двух таких характеристик — однородного в том или ином смысле населения и связующей его государственно-административной структуры — создающих крайне упрощенную, но все же целостность метрополии и колонизуемых ею территорий. В дальнейшем, как правило, возникает тенденция к их максимально полному критериальному единству.

По нашему мнению, именно такой подход к определению социальной целостности во многом позволяет избежать полемики, подобно той, которая возникла в отечественном сибиреведении относительно приоритета государственного или вольнонародного факторов в русской колонизации Сибири. Только интегрально-структурные или только интегрально-однородные факторы не способны быть показателем реальной целостности. По отдельности они всего лишь обеспечивают формальную возможность ее создания, которая становится актуальной только при ареальном совпадении этих факторов.

Помимо трансформации пространственной целостности колонизирующего общества, проистекающих из «расслоения» квалифицирующих ее признаков и несовпадения ареалов их территориальной экспансии, процессу колонизации свойственны различные явления расширения, распадения и воспроизводства целостности, являющиеся результатом взаимодействия социальной системы и ее средовых условий.

Сохранение, равно как и трансформация и распадение, целостности зависит главным образом от двух групп факторов — количественных и качественных. Под количественными, чисто пространственными, факторами понимается: численное выражение колонизирующего населения, плотность и конфигурация его территориального размещения, удаленность от метрополии и интенсивность связей с ней. Информация, понимаемая в данном контексте как совокупность (или система) устойчивых представлений и стереотипов переселенцев относительно привычной структуры внутрисоциальных связей и отношений, особенностей восприятия среды и отдельных ее фрагментов, а также по поводу ресурсов жизнеобеспечения и способов их добычи (присвоения или производства), составляет качественные факторы. Сохранение социальной системой своей целостности в процессе колонизации во многом зависит от степени адекватности информационного наполнения этой системы новым средовым условиям, либо от возможностей самой 31 системы к направленной трансформации этих условий. Количественные факторы в данном случае будут лишь усиливать или, наоборот, ослаблять влияние средовых условий на социальную целостность.

Традиционно процесс колонизации представляется как простое «продолжение» колонизующего общества в геопространстве, как процесс территориальной экспансии социальной целостности. Несмотря на отмеченные нами выше явления упрощения и «расслоения» этой целостности, данное представление действительно отражает некоторые механизмы реальных колонизационных процессов.

Колонизация как медленное «сползание», инфильтрация населения, осуществляющаяся с ведома или под контролем административных структур, характеризуется малой скоростью территориального расширения, небольшим расстоянием единичных миграций и максимально полным переносом целостностьобразующих признаков. Подобная экспансия целостности имеет место, как правило, на периферии основных колонизационных потоков или очагов старого заселения при максимально близком морфологическом сходстве мест выхода и мест водворения поселенцев.

Большинство процессов колонизации, однако, так или иначе, связано с временным разрывом целостности и сопряжено с процессами самоорганизации. Несмотря на то, что самоорганизация в данном случае будет являться во многом репродуцированием, воспроизведением старой структурной и однородной целостности, здесь как нигде значительнее будет сказываться влияние средовых условий. Вместе с тем, согласно давно подмеченному факту, массово колонизируются как правило те территории, которые максимально близки по своим характеристикам местам выхода и следовательно, требуют меньших затрат энергии и времени на адаптацию. Тем не менее, процессы диссипации целостности, затрагивая в основном периферийные маргинальные группы колонистов, попадавших в непривычное средовое окружение, не имевших возможности использовать свой традиционный хозяйственный опыт и испытывавших различные стадии аккультурации и деэтнизации, сказывались и на относительно «благополучных» территориях. Здесь распадению целостности угрожали сами процессы самоорганизации, инициировавшие увеличение регионального своеобразия и рост самосознания населения.