ИСТОЧНИКИ ПО ДРЕВНЕЙШЕЙ ИСТОРИИ РУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

 

Повесть временных лет (Ипатьевская летопись), нач. XII в.: «Въ Афетовї же части сѣдить Русь . Чюдь . и вси ӕзыцѣ Мерѧ Мурома. Всь . Мордва . Заволочьскаӕ Чюдь . Пермь . Печера . Ӕмь . Югра . Литва . Зимигола . Корсь . Сѣтьгола . Либь . Лѧховѣ же и Пруси . и Чюдь . присѣдѧть к морю Вѧрѧскому . по сему же морю сѣдѧть Варѧзи сѣмо къ вьстоку . до предѣла Симова . по тому же морю сѣдѧть къ западу . до земли Агарѧньски и до Воло^с̑шькыє .

Афетово же колѣно и то Варѧзи . Свеи . Оурманє . Готѣ . Русь . Аглѧнѣ . Галичанѣ . Волохове . Римлѧнѣ . Нѣмци . Корлѧзи . Венедици . Фрѧговѣ . и прочии присѣдѧть ѿ запада къ полуденью . и съсѣдѧтсѧ съ племене^м̑ Хамовому…

В лѣ^т̑ . ҂s҃ . т҃ . ѯ҃ . [6360(852)] индикта . е҃ı . наченшю Михаилу ц^с̑рьствовати . нача сѧ прозывати Рускаӕ землѧ . ѡ семъ бо оувѣдахо^м̑ . ӕко пр^и̑ се^м̑ ц^с̑ри приходиша Русь . на Ц^с̑рьгра^д̑ . ӕко же писашеть в лѣтописании Грѣцко^м̑ . тѣмь же и ѿселѣ почне^м̑ . и числа положи^м̑…

В лѣто . ҂s҃ . т҃ . о҃ [6370(862)] ❙ И изгнаша Варѧгы за море . и не даша имъ дани . и почаша сами в собѣ володѣти . и не бѣ в нихъ правды . и въста родъ на ро^д̑ . и быша оусобицѣ в ни^х̑ . и воєвати сами на сѧ почаша. и ркоша поищемъ сами в собѣ кнѧзѧ . иже бы володѣлъ нами и рѧдилъ . по рѧду по праву . идоша за море к Варѧго^м̑ . к Руси . сіце бо звахуть . ты Вар^ѧ̑гы Русь . ӕко се друзии зовутсѧ Свеє . друзии же Оурмани . Аньглѧне . инѣи и Готе . тако и си ркоша . Русь . Чюдь . Словенѣ . Кривичи . и всѧ землѧ наша велика . и ѡбилна . а нарѧда въ неи нѣтъ . да поидете кнѧжи^т̑ и володѣть нами . и изъбрашасѧ . триє брата . с роды своими . и поӕша по собѣ всю Русь . и придоша къ Словѣномъ пѣрвѣє . и срубиша горо^д̑ Ладогу . и сѣде старѣишии в Ладозѣ Рюрикъ . а другии Синєоусъ на Бѣлѣѡзерѣ . а третѣи Труворъ въ Изборьсцѣ . и ѿ тѣхъ Варѧгъ . прозвасѧ Рускаӕ землѧ…

В лѣто . ҂s҃ . у҃ . е҃ı [6415(907)] ❙ Іде Ѡлегъ на Грѣкы… и почаша Грѣци мир^а просити . да бы не воєвалъ Грѣцькои земли . Ѡлегъ же мало ѿступивъ ѿ города . нача миръ творити съ ц^с̑рема Грѣцькыма . съ Леѡномъ и съ Алексанро^м̑ . посла к нима в городъ Карла . Фарлофа . Велмуда . Рулава . и Стѣмида…

В лѣто . ҂s҃ . у҃ . к҃. [6419(911)] Посла Ѡлегъ мужи свои построити мира . и положити рѧды межи Грѣкы и Русью . и посла гл҃ѧ равно другаго свѣщаниӕ . бывшаго пр^и тѣхъ же ц^с̑рихъ . Лва . и Александра . мы ѿ рода Рускаго . Карлы Инегелдъ . Фарлофъ . Веремудъ . Рулавъ . Гуды Руалд^ъ̑ . Карнъ . Фрелавъ . Рюаръ . Актеву . Труанъ . Лидульфостъ . Стемиръ . иже п^о̑слани ѿ Ѡлга великаго кнзѧ Рускаго . и ѿ всѣ^х̑ иже суть по^д̑ рукою єго . свѣтълыхъ боӕръ .

В лѣто . ҂s҃ . у҃ . н҃г . [6453(945)] Присла Романъ и Костѧнтинъ . и Стефанъ слы къ Игорев^и̑ . построити мира пѣрваго. Игорь же гл҃авъ с ни^м̑ ѡ мирѣ . посла Игорь мужи свои къ Роману . Романъ же събр^а боӕры и сановникы . и приведоша Рускыӕ слы . и повелѣша гл҃ти . и писати ѡбоихъ речи на харотью . равно другаго свѣщаниӕ . бывшаго при ц^с̑ри Романѣ . и Костѧнтинѣ . Стефанѣ хр^с̑толюбивыхъ вл^д̑къ . мы ѿ рода Рускаго слы . и гостьє Иворъ солъ Игорєвъ великаго кнѧзѧ Рускаго . и ѡбьчии сли . Вуєфастъ Ст҃ославль сн҃а Игорева. Искусєви Ѡлгы кнѧгынѧ. Слуды Игорєвъ . нєтии Игорєвъ . Оулѣбъ Володиславль . Каницаръ Перъславинъ . Шигобернъ . Сфандръ . жены Оулѣбовы . Прастенъ . Турдуви . Либи . Арьфастов . Гримъ Сфирков^ъ . Прастѣнъ . Ӕкунъ . нетии Игоревъ . Кары Тудков^ъ . Каршевъ . Тудоровъ . Єгри . Єрлисковъ . Воистовъ . Иковъ . Истръ Ӕминдов^ъ . Ӕтьвѧгъ Гунаревъ . Шибьридъ . Алдань . Колъ Кл^єковъ . Стегги Єтоновъ . Сфирка . Алвадъ Гудовъ . Фудри Тулбовъ . Муторъ . Оутинъ купѣць . Адунь . Адолбъ . Ангивладъ . Оулѣбъ . Фрутанъ . Гомолъ . Куци Ємигъ . Турьбридъ . Фурьстѣнъ . Бруны Роалъдъ . Гунастръ . Фрастѣнъ . Инъгелдъ . Турберн^ъ̑ . и другии Турбернъ . Оулѣбъ . Турбенъ . Моны . Руалдъ . Свѣньстиръ . Алдан^ъ . Тилии . Апубкарь . Свѣнь . Вузелѣвъ . и Синько биричь . послании ѿ Игорѧ . великого кнѧзѧ Рускаго . и ѿ всеӕ кнѧжьӕ . и ѿ всѣ^х людии Ру^с̑коє земли…»

 

Ибн Хордадбех, «Книга путей и стран», не позднее 30–40-х гг. IX века: «Если говорить о купцах ар-Рус, то это одна из разновидностей (джинс) славян. Они доставляют заячьи шкурки, шкурки черных лисиц и мечи из самых отдаленных [окраин страны] славян к Румийскому (Черному) морю. Владетель (сахиб) ар-Рума (Византии) взимает с них десятину (ушр). Если они отправляются по Танису (греч. Танаис – Дон) – реке славян, то проезжают мимо Хамлиджа, города хазар. Их владетель (сахиб) также взимает с них десятину. Затем они отправляются по морю Джурджан (Каспийскому) и высаживаются на любом берегу. Окружность этого моря 500 фарсахов (ок. 3000 км). Иногда они везут свои товары от Джурджана до Багдада на верблюдах. Переводчиками [для] них являются славянские слуги-евнухи (хадам). Они утверждают, что они христиане и платят подушную подать (джизью)» (BGA. T. VI. P. 154; Ибн Хордадбех. С. 124). Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 206.

 

В 839 г. к императору Франкской империи Людовику Благочестивому (814–840 гг.) явилось посольство византийского императора Феофила (829–842 гг.), который «прислал также… некоторых людей, утверждавших, что они, то есть народ их, называется Рос (Rhos); король (rex) их, именуемый хаканом (chacanus; тюркский титул, означающий ‘хан ханов’ и равный в раннесредневековой дипломатической ‘табели о рангах’ императорскому титулу), направил их к нему (Феофилу), как они уверяли, ради дружбы. Он (Феофил) просил…, чтобы по милости императора и с его помощью они получили возможность через его империю безопасно вернуться [на родину], так как путь, по которому они прибыли в Константинополь, пролегал по землям варварских и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов, и он не желал, чтобы они возвращались этим путем, дабы не подверглись при случае какой-либо опасности. Тщательно расследовав [цели] их прибытия, император узнал, что они из народа шведов (Sueones), и, сочтя их скорее разведчиками и в той стране, и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их до тех пор, пока не удастся доподлинно выяснить, явились ли они с честными намерениями, или нет. Об этом он не замедлил… сообщить Феофилу, а также о том, что из любви к нему принял их ласково и что, если они окажутся достойными доверия, он отпустит их, предоставив возможность безопасного возвращения на родину и помощь; если же нет, то с нашими послами отправит их пред его (Феофила) очи, дабы тот сам решил, как с ними следует поступить» (Ann. Bert., a. 839. P. 30–31). Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 288–289.

 

Послание франкского императора и итальянского короля Людовика II (844–875 гг.), направленное в 871 г. византийскому императору Василию I (867–886 гг.): «Хаганом (chaganus) мы называем государя (praelatus) авар, а не хазар (Gazani) или норманнов (Nortmanni)» (Chron. Salern. Cap. 107. P. 111). Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 290. То, что под «хаканом норманнов» здесь понимается именно правитель русов видно из следующих отрывков: «В это время (нападение русов на Константинополь в 860 г.) народ норманнов (Normannorum gentes) на трехстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое множество народу, и так с триумфом возвратились восвояси» (Ioan. Diac. P. 116–117); «Ближе к северу обитает некий народ, который греки по внешнему виду называют русиями, ρούσιος (ученый Лиудпранд имеет в виду греческое слово ρούσιος – «рыжий»), мы же по местонахождению именуем норманнами. Ведь на немецком языке (lingua Teutonum) nord означает север, а man – человек; поэтому-то северных людей и можно назвать норманнами» (Liudpr. Antap. V, 15. P. 137–138).

 

Ибн ал-Факих, «Книга стран», ок. 903 г.: «Славяне едут к морю Рум, и берет с них властитель Рума десятину; затем следуют они по морю до Самкуша еврейского (совр. Керчь); далее они направляются в страну Славян или переходят из моря Славянского в ту реку, которую называют Славянская река, с тем, чтобы пройти в залив Хазарский, и там с них берет десятину властитель хазар; затем следуют они к морю Хорасанскому (Каспийскому), попадают в Джурджан и продают все, что с собой привозят, и все это попадает в Рей» (BGA. T. V. P. 270-271; Новосельцев. 1965. С. 385). Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 208.

 

 «Раффельштеттенский таможенный устав», Баварская восточная марка, между 904 и 906 гг.: «Славяне же, отправляющиеся для торговли от ругов (реликтовый этноним, традиционно применявшийся по отношению к русским) или богемов (чехов), если расположатся для торговли где-либо на берегу Дуная…, с каждого вьюка воска платят две меры стоимостью в один скот каждая; с груза одного носильщика – одну меру той же стоимости; если же пожелают продать рабов или лошадей, то за каждую рабыню платят по одному тремиссу, столько же за жеребца, за раба – одну сайгу, столько же за кобылу» (Telon. Raff. Cap. VI. P. 64). Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 296.

 

Ибн Русте, «Книга драгоценных сокровищ», 903–913 гг.: «В самом начале границы страны Славян находится город, по имени Куяб. Путь в их страну идет по степям, по землям бездорожным, через ручьи и дремучие леса. Страна Славян – страна ровная и лесистая; в лесах они и живут. Она не имеют ни виноградников, ни пашен. Из дерева выделывают они род кувшинов, в которых находятся у них и ульи для пчел, и мед пчелиный сберегается. Это называется у них сидж и один кувшин заключает в себе около 10 кружек его. Они пасут свиней на подобие овец. Когда умирает кто-либо из них, они сжигают труп его. Женщины их, когда случится у них покойник, царапают себе ножом руки и лица. На следующий день по сожжении покойника, отправляются на место, где оно происходило, собирают пепел и кладут его в урну, которую ставят затем на холм. Через год по смерти покойника, берут кувшинов двадцать меду, иногда несколько больше, иногда несколько меньше, и несут их на тот холм, где собирается семейство покойного, едят, пьют и затем расходятся. Если у покойника было три жены и одна из них утверждает, что она [особенно] любила его, то приносит она к трупу его два столба и вбивают их стоймя в землю, потом кладут третий столб поперек, привязывают посреди этой перекладины веревку, становится на скамью, и конец этой веревки завязывает вокруг своей шеи. Когда она так сделала, скамья принимается из под нее и она остается повисшею, пока не задохнется и не умрет, а по смерти ее бросают в огонь, где она и сгорает. Все они идолопоклонники. Более всего сеют они просо. Во время жатвы берут они просяные зерна в ковш, поднимают их к небу и говорят: Господи, ты, который снабжал нас пищей [до сих пор], снабди и теперь нас ею в изобилии.

Есть у них разного рода лютни, гусли и свирели. Их свирели длиною в два локтя, лютня же их восьмиструнная. Хмельной напиток приготовляют из меду. При сжигании покойников предаются шумному веселью, выражая этим радость свою милости, оказанной ему (покойнику) Богом. Рабочего скота у них мало, а верховых лошадей имеет только один упомянутый человек. Вооружение их состоит из дротиков, щитов и копий: другого оружия не имеют.

Глава их коронуется; ему они повинуются, и от приказаний его не отступают. Жилище его находится в средине страны Славян. Помянутое выше лицо, которого титулуют они “главою глав”, зовется у них свият-малик; это лицо стоит выше субанеджа (жупана?), который есть только его наместник. Царь этот имеет верховых лошадей, не имеет другой пищи, кроме кобыльего молока. Есть у него также прекрасные, прочные и драгоценные кольчуги. Город, в котором он живет, зовется Джарваб, в нем производится ежемесячно, в продолжение трех дней, торг. Холод в их стране бывает до того силен, что каждый из них выкапывает себе в земле род погреба, к которому приделывает деревянную остроконечную крышу, наподобие [крыши] христианской церкви, и на крышу накладывает земли. В такие погреба переселяются со всем семейством, и взяв несколько дров и камней, зажигают огонь и накаляют камни на огне до красна. Когда же раскалятся камни до высшей степени, наливают их водой, от чего распространяется пар, нагревающий жилье до того, что снимают уже одежду. В таком жилье остаются до весны.

Царь их объезжает их ежегодно. Если у кого из них есть дочь, то царь берет себе по одному из ее платьев в год; а если есть сын, то царь берет себе также по одному из его платьев в год. У кого нет ни сына, ни дочери, тот дает по одному из платьев жены или служанки в год. Поймает царь в государстве своем разбойника, велит или задушить его, или же отдаст его под надзор кого-либо из правителей на отдаленных окраинах своих владений.

Что касается до Русии, то находится она на острове, окруженном озером. Остров этот, на котором живут они (Русы), занимает пространство трех дней пути: покрыт он лесами и болотами; нездоров и сыр до того, что стоит наступить ногою на землю, и она уже трясется по причине обилия в ней воды. Они имеют царя, который зовется хакан-Рус. Они производят набеги на Славян, подъезжают к ним на кораблях, высадятся, забирают их (Славян) в плен, отвозят в Хазран и Булгар и продают там. Пашен они не имеют, а питаются лишь тем, что привозят из земли Славян. Когда у кого из них родится сын, то он берет обнаженный меч, кладет его пред новорожденным и говорит: “не оставлю тебе в наследство никакого имущества, а будешь иметь только то, что приобретешь себе этим мечом”. Они не имеют ни недвижимого имущества, ни городов, ни пашен; единственный промысел их – торговля соболями, беличьими и другими мехами, которые и продают они желающим; плату же, получаемую деньгами завязывают накрепко в пояса свои. Одеваются они неопрятно; мужчины у них носят золотые браслеты. С рабами обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что занимают их при торговле. Городов у них большое число, и живут на просторе. Гостям оказывают почет и обращаются хорошо с чужеземцами, которые ищут у них покровительства, да и со всеми, кто часто у них бывает, не позволяя никому из своих обижать или притеснять таких людей. В случае же, если кто из них обидит или притеснит чужеземца, помогают последнему и защищают его.

Мечи у них сулеймановы. Когда просит о помощи который-либо из их родов, выступают в поле все; между ними нет розни, но воюют единодушно против врага, пока не победят его. Если кто из них имеет дело против другого, то зовет его на суд к царю, пред которым и препираются; когда царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны приговором царя недовольны, то, по его приказанию, должны представить окончательное решение оружию: чей меч острее, тот и одержит верх. На борьбу эту родственники [обеих тяжущихся сторон] приходят вооруженными и становятся. Тогда соперники вступают в бой, и кто одолеет противника выигрывает дело по своему требованию. Есть у них знахари, из коих иные повелевают царю, как будто они начальники их (Русов). Случается, что приказывают они приносить жертву творцу их, что ни вздумается им: женщин, мужчин и лошадей, а уж когда приказывают знахари, не исполнить их приказание нельзя никоим образом. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему петлю на шею, навешает жертву на бревно и ждет, пока оно не задохнется, и говорит, что это жертва Богу.

Они мужественны и храбры. Когда нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его всего, насилуют побежденных и обращают их в рабство. Они высокорослы, имеют хороший вид и смелость в нападениях; но смелости этой на коне не обнаруживают, а все свои набеги и походы совершают на кораблях. Шаровары носят они широкие: сто локтей материи идет на каждые. Надевая такие шаровары, собирают они их в сборки у колена, к которым затем и привязывают. Никто из них не испражняется наедине: трое из товарищей сопровождают его непременно и оберегают. Все постоянно носят при себе мечи, потому что мало доверяют они друг другу, и что коварство между ними дело обыкновенное: если кому удастся приобрести хотя малое имущество, то уж родной брат или товарищ тотчас же начинает завидовать и домогаться, как бы убить его или ограбить.

Когда умирает у них кто-либо из знатных, то выкапывают ему могилу в виде большого дома, кладут его туда и вместе с ним кладут в ту же могилу как одежду его, так и браслеты золотые, которые он носил; далее опускают туда множество съестных припасов, сосуды с напитками и чеканную монету. Наконец кладут в могилу живою и любимую жену покойника. Затем отверстие могилы закладывается, и жена умирает в заключении» (Ибн-Даста. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.). – СПб., 1870).

 

 «Записка» («Рисале») Ибн Фадлана, посетившего в 922 г. Волжскую Булгарию в составе посольства багдадского халифа: «И когда прибывает корабль из страны (города) хазар в страну (город) славян, то царь выезжает верхом и пересчитывает то, что в нем [имеется], и берет из всего этого десятую часть. А когда прибывают русы или же другие из прочих племен, с рабами, то царь, право же, выбирает для себя из каждого десятка голов одну голову… Он (Ибн-Фадлан) сказал: я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились (высадились) на реке Атиль. И я не видел [людей] с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны. Они не носят ни курток, ни кафтанов, но носит какой-либо муж из их числа кису, которой он покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит из нее. С каждым из них [имеется] секира, и меч, и нож, и он [никогда] не расстается с тем, о чем мы [сейчас] упомянули. Мечи их плоские, с бороздками, франкские. И от края ногтя (ногтей) кого-либо из них (русов) до его шеи [имеется] собрание деревьев и изображений (вещей, людей?) и тому подобного. А что касается каждой женщины из их числа, то на груди ее прикреплено кольцо или из железа, или из серебра, или [из] меди, или [из] золота, в соответствии с [денежными] средствами ее мужа и с количеством их. И у каждого кольца – коробочка, у которой нож, также прикрепленный на груди. На шеях у них (женщин) [несколько рядов] монист из золота и серебра, так как если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет своей жене одно монисто (в один ряд), а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые у него прибавляются, прибавляются в виде [одного] мониста у его жены, так что на шее какой-нибудь из них бывает много (рядов) монист. Самое лучшее из украшений у них (русов) это зеленые бусы из той керамики, которая находится на кораблях. Они (русы) заключают [торговые] контракты относительно них, покупают одну бусину за дирхем и нанизывают, как ожерелья, для своих жен. Они грязнейшие из тварей Аллаха, – не очищаются от испражнений, ни от мочи, и не омываются от половой нечистоты и не моют своих рук после еды, но они как блуждающие ослы. Они прибывают из своей страны и причаливают свои корабли на Атиле, а это большая река, и строят на ее берегу большие дома из дерева, и собирается [их] в одном [таком] доме десять и (или) двадцать, – меньше и (или) больше, и у каждого [из них] скамья, на которой он сидит, и с ними [сидят] девушки – восторг для купцов. И вот один [из них] сочетается со своей девушкой, а товарищ его смотрит на него. Иногда же соединяются многие из них в таком положении одни против других, и входит купец, чтобы купить у кого-либо из них девушку, и [таким образом] застает его сочетающимся с ней, и он (рус) не оставляет ее, или же [удовлетворит] отчасти свою потребность. И у них обязательно каждый день умывать свои лица и свои головы посредством самой грязной воды, какая только бывает, и самой нечистой, а именно так, что девушка приходит каждый день утром, неся большую лохань с водой, и подносит ее своему господину. Итак, он моет в ней свои обе руки и свое лицо и все свои волосы. И он моет их и вычесывает их гребнем в лохань. Потом он сморкается и плюет в нее и не оставляет ничего из грязи, но [все это] делает в эту воду. И когда он окончит то, что ему нужно, девушка несет лохань к тому, кто [сидит] рядом с ним, и [этот] делает подобно тому, как делает его товарищ. И она не перестает переносить ее от одного к другому, пока не обойдет ею всех находящихся в [этом] доме, и каждый из них сморкается и плюет и моет свое лицо и свои волосы в ней. И как только приезжают их корабли к этой пристани, каждый из них выходит и [несет] с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набид, пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой [имеется] лицо, похожее на лицо человека, а вокруг нее (куска дерева) маленькие изображения, а позади этих изображений [стоят] высокие деревяшки, воткнутые в землю. Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом говорит ему: “О, мой господин, я приехал из отдаленной страны и со мною девушек столько-то и столько-то голов и соболей столько-то и столько-то шкур”, пока не сообщит всего, что привез с собою из [числа] своих товаров – “и я пришел к тебе с этим даром”; – потом оставляет то, что [было] с ним, перед этой деревяшкой, – “и вот, я желаю, чтобы ты пожаловал мне купца с многочисленными динарами и дирхемами, и чтобы [он] купил у меня, как я пожелаю, и не прекословил бы мне в том, что я скажу”. Потом он уходит. И вот, если для него продажа его бывает затруднительна и пребывание его задерживается, то он опять приходит с подарком во второй и третий раз, а если [все же] оказывается трудным сделать то, что он хочет, то он несет к каждому изображению из [числа] этих маленьких изображений по подарку и просит их о ходатайстве и говорит: “Это жены нашего господина, и дочери его, и сыновья его”. И не перестает обращаться к одному изображению за другим, прося их и моля у них о ходатайстве и униженно кланяясь перед ними. Иногда же продажа бывает для него легка, так что он продаст. Тогда он говорит: “Господин мой уже исполнил то, что мне было нужно, и мне следует вознаградить его”. И вот, он берет известное число овец или рогатого скота и убивает их, раздает часть мяса, а оставшееся несет и бросает перед этой большой деревяшкой и маленькими, которые [находятся] вокруг нее, и вешает головы рогатого скота или овец на эти деревяшки, воткнутые в землю. Когда же наступает ночь, приходят собаки и съедают все это. И говорит тот, кто это сделал: “Уже стал доволен господин мой мною и съел мой дар”. И если кто-нибудь из них заболеет, то они забивают для него шалаш в стороне от себя и бросают его в нем, и помещают с ним некоторое количество хлеба и воды, и не приближаются к нему и не говорят с ним, но посещают его каждые три дня, особенно если он неимущий или невольник. Если же он выздоровеет и встанет, он возвращается к ним, а если умрет, то они сжигают его. Если же он был невольником, они оставляют его в его положении, так что его съедают собаки и хищные птицы. И если они поймают вора или грабителя, то они ведут его к толстому дереву, привязывают ему на шею крепкую веревку и подвешивают его на нем навсегда, пока он не распадется на куски от ветров и дождей. И [еще прежде] говорили, что они делают со своими главарями при их смерти [такие] дела, из которых самое меньшее [это] сожжение, так что мне очень хотелось присутствовать при этом, пока [наконец] не дошло до меня [известие] о смерти одного выдающегося мужа из их числа. И вот они положили его в его могиле и покрыли ее крышей над ним на десять дней, пока не закончили кройки его одежд и их сшивания. А это бывает так, что для бедного человека из их числа делают маленький корабль, кладут его (мертвого) в него и сжигают его (корабль), а для богатого [поступают так]: собирают его деньги и делят их на три трети, – треть [остается] для его семьи, треть [употребляют на то], чтобы для него на нее скроить одежды, и треть, чтобы приготовить на нее набид, который они будут пить в день, когда его девушка убьет сама себя и будет сожжена вместе со своим господином; а они, всецело предаваясь набиду, пьют его ночью и днем, [так что] иногда один из них умирает, держа чашу в своей руке. И если умирает главарь, то говорит его семья его девушкам и его отрокам: “Кто из вас умрет вместе с ним?” Говорит кто-либо из них: “Я”. И если он сказал это, то это уже обязательно, так что ему уже нельзя обратиться вспять. И если бы он захотел этого, то этого не допустили бы. И большинство из тех, кто поступает [так], [это] девушки. И вот, когда умер этот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: “Кто умрет вместе с ним?” И сказала одна из них: “Я”. Итак, поручили ее двум девушкам, чтобы они оберегали ее и были бы с нею, где бы она ни ходила, до того даже, что они иногда мыли ей ноги своими руками. И принялись они (родственники) за его дело, – кройку одежды для него, за приготовление того, что ему нужно. А девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему. Когда же пришел день, в который будет сожжен [он] и девушка, я прибыл к реке, на которой [находился] его корабль, – и вот, [вижу, что] он уже вытащен [на берег] и для него поставлены четыре подпорки из дерева хаданга (белого тополя) и другого [дерева], и поставлено также вокруг него (корабля) нечто вроде больших помостов из дерева. Потом [корабль] был протащен [дальше], пока не был помещен на эти деревянные сооружения. И они начали уходить и приходить, и говорили речью, [которой] я не понимаю. А он (мертвый) был далеко в своей могиле, [так как] они [еще] не вынимали его. Потом они принесли скамью, и поместили ее на корабле и покрыли ее стегаными матрацами, и парчой византийской, и подушками из парчи византийской, и пришла женщина старуха, которую называют ангел смерти, и разостлала на скамье постилки, о которых мы упомянули. И она руководит обшиванием его и приготовлением его, и она убивает девушек. И я увидел, что она ведьма (?) большая (и толстая), мрачная (суровая). Когда же они прибыли к его могиле, они удалили в сторону землю с дерева (с деревянной покрышки) и удалили в сторону [это] дерево и извлекли его (мертвого) в изаре, в котором он умер, и вот, я увидел, что он уже почернел от холода [этой] страны. А они еще прежде поместили с ним в его могиле набид и [некий] плод и тунбур. Итак, они вынули все это, и вот он не завонял и не изменилось у него ничего, кроме его цвета. Итак, они надели на него шаровары и гетры, и сапоги, и куртку, и кафтан парчовый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку из парчи, соболевую. И они понесли его, пока не внесли его в ту палатку, которая [имеется] на корабле, и посадили его на матрац, и подперли его подушками и принесли набид, и плод, и благовонное растение и положили его вместе с ним. И принесли хлеба, и мяса, и луку, и бросили его перед ним, и принесли собаку, и разрезали ее на две части, и бросили в корабле. Потом принесли все его оружие и положили его рядом с ним. Потом взяли двух лошадей и гоняли их обеих, пока они обе не вспотели. Потом разрезали их обеих мечом и бросили их мясо в корабле, потом привели двух коров и разрезали их обеих также и бросили их обеих в нем (корабле). Потом доставили петуха и курицу, и убили их, и бросили их обоих в нем (корабле). А девушка, которая хотела быть убитой, уходя и приходя входит в одну за другой из юрт, причем с ней соединяется хозяин [данной] юрты и говорит ей: “Скажи своему господину: ‘право же, я сделала это из любви к тебе’”. Когда же пришло время после полудня, в пятницу, привели девушку к чему-то, что они [уже раньше] сделали наподобие обвязки [больших] ворот, и она поставила обе свои ноги на руки (ладони) мужей, и она поднялась над этой обвязкой [обозревая окрестность] и говорила [нечто] на своем языке, после чего ее спустили, потом подняли ее во второй [раз], причем она совершила то же [действие], что и в первый раз, потом ее опустили и подняли в третий раз, причем она совершила то же, что сделала [те] два раза. Потом подали ей курицу, она же отрезала ее голову и забросила ее. Они взяли курицу и бросили ее в корабле. Я же спросил у переводчика о том, что она сделала, а он сказал: “Она сказала в первый раз, когда ее подняли, – вот я вижу моего отца и мою мать, – и сказала во второй, – вот все мои умершие родственники сидящие, – и сказала в третий, – вот я вижу моего господина сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовет меня, так ведите же к нему”. И они прошли с ней в направлении к кораблю. И вот она сняла два браслета, бывших на ней, и дала их оба той женщине, которая называется ангел смерти, а она та, которая убивает ее. И она (девушка) сняла два ножных кольца, бывших на ней, и дала их оба тем двум девушкам, которые обе [перед этим] служили ей, а они обе дочери женщины, известной под именем ангела смерти. Потом ее подняли на корабль, но [еще] не ввели ее в палатку, и пришли мужи, [неся] с собой щиты и деревяшки, и подали ей кубком набид, и вот она пела над ним и выпила его. Переводчик же сказал мне, что она прощается этим со своими подругами. Потом дан был ей другой кубок, и она взяла его и затянула песню, причем старуха побуждала ее к питью его и чтобы войти в палатку, в которой [находится] ее господин. И вот я увидел, что она уже заколебалась и хотела войти в палатку, но всунула свою голову между ней и кораблем, старуха же схватила ее голову и всунула ее в палатку и вошла вместе с ней (девушкой), а мужи начали ударять деревяшками по щитам, чтобы не был слышен звук ее крика, причем взволновались бы другие девушки, и перестали бы искать смерти вместе со своими господами. Потом вошли в палатку шесть мужей и совокупились все с девушкой. Потом положили ее на бок рядом с ее господином и двое схватили обе ее ноги, двое обе ее руки, и наложила старуха, называемая ангелом смерти, ей вокруг шеи веревку, расходящуюся в противоположные стороны, и дала ее двум [мужам], чтобы они оба тянули ее, и она подошла, держа кинжал с широким лезвием, и вот, начала втыкать его между ее ребрами и вынимать его, в то время, как оба мужа душили ее веревкой, пока она не умерла. Потом подошел ближайший родственник мертвеца, взял деревяшку и зажег ее у огня, потом пошел задом, затылком к кораблю, а лицом своим (...), зажженная деревяшка в одной его руке, а другая его рука [лежала] на заднем проходе, [он] будучи голым, пока не зажег сложенного дерева, бывшего под кораблем. Потом подошли люди с деревяшками (кусками дерева для подпалки) и дровами, и с каждым [из них] деревяшка (лучина), конец которой он перед тем воспламенил, чтобы бросить ее в эти куски дерева. И принимается огонь за дрова, потом за корабль, потом за палатку, и мужа, и девушку, и все, что в ней [находилось], подул большой, ужасающий ветер, и усилилось пламя огня, и разгорелось неукротимое воспламенение его. И был рядом со мной некий муж из русов, и вот, я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал: “Право же, – он говорит, – вы, о арабы, глупы”... Он сказал: “Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в прах (землю) и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас”. Тогда я спросил об этом, а он сказал: “По любви господина его к нему [вот] уже послал он ветер, так что он унесет его за час”. И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль, и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в [мельчайший] пепел. Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя), написали на ней имя [этого] мужа и имя царя русов и удалились. Он (Ибн-Фадлан) сказал: к порядкам (обычаям) царя русов [относится] то, что вместе с ним в его замке (дворце) находятся четыреста мужей из [числа] богатырей, его сподвижников, и [находящиеся] у него надежные люди из их [числа] умирают при его смерти и бывают убиты [сражаясь] за него. И с каждым из них девушка, которая служит ему, и моет ему голову, и приготовляет ему то, что он ест и пьет, и другая девушка, [которую] он употребляет как наложницу. И эти четыреста [мужей] сидят под его ложем (престолом). А ложе его огромно и инкрустировано драгоценными самоцветами. И с ним сидят на этом ложе сорок девушек для его постели. Иногда он употребляет, как наложницу, одну из них в присутствии своих сподвижников, о которых мы упомянули. И он не спускается со своего ложа, так что если он захочет удовлетворить потребность, то он удовлетворяет ее в таз, а если он захочет поехать верхом, то лошадь его подводится к ложу, так что он садится на нее верхом с него (ложа). А если он захочет сойти [с лошади], то подводится его лошадь [к ложу] настолько, чтобы он сошел со своей лошади. У него есть заместитель, который управляет войсками и нападает на врагов и замещает его у его подданных» (Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу / Под ред. И.Ю. Крачковского. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1939. С. 78–84).

 

Ибн Вахшия, ок. 30-х гг. Х в.: «Я удивляюсь Славянам, которые, несмотря на крайнее свое невежество и удаление от всякой науки и мудрости, постановили о сожжении всех своих мертвецов, так что не оставляют ни царя, ни другого человека, без сожжения после смерти» (Ибн-Вахшия. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.). – СПб., 1870).

 

Константин Багрянородный, «Об управлении империей», сер. Х в.: «О росах, отправляющихся с однодеревками из Росии в Константинополь… приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются одни из Немогарда, в котором сидел Сфендослав, сын Ингора, архонта Росии, а другие из крепости Милиниски, из Телиуцы, Чернигоги и из Вусеграда. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас. Славяне же, их пактиоты, а именно: кривитеины, лендзанины и прочие Славинии – рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] вхожи в эту самую реку и отправляются в Киаву. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам. Росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство... снаряжают их. И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр. Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски “Не спи”. Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, извергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами дно, волокут их, чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что означает “Островок порога”. Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает “Шум порога”, а затем так же – четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачинакитов (печенегов). А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также, одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь, и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веручи, что означает “Кипение воды”, и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как “Малый порог”. Затем достигают так называемой переправы Крария, через которую переправляются херсониты, [идя] из Росии, и пачинакиты на пути к Херсону. Эта переправа имеет ширину ипподрома, а длину, с низа до того [места], где высовываются подводные скалы – насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов. После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми.

От этого острова росы не боятся пачинакита…

Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется “кружением”, а именно – в Славинии вервианов, другувитов, кривичей, севериев и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию» (Константин. С. 45-51). ДР 97-98

 

Ибн Хаукаль, «Книга путей и стран», сер. Х в.: «Русы. Их три группы (джинс). Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйаба, и он больше Булгара. И самая отдаленная из них группа, называемая ас-Славийа, и [третья] группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе. И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они (жители) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну. И вывозятся из Арсы черные соболя и олово… Эти русы торгуют с Хазарами, Румом и Булгаром Великим…» (BGA. T. II. P. 397; Новосельцев. 1965. С. 412). Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 217.

 

Ал-Масуди, «Промывальни золота и рудники самоцветов», сер. Х в.: «Славяне разделяются на многие народы; некоторые из них суть христиане, между ними находятся также язычники, точно также солнцепоклонники. Живут они при большой реке, текущей с востока на запад. Другая река в их стране течет с востока на запад, пока не изливается еще в другую реку, приходящую из стран Булгар.

В их стране много рек, текущих с севера. Ни одно из озер их не солено, потому что страна их далека от солнца, а вода их сладка; вода же близкая к солнцу, бывает солена. Страна, которая далее за ними к северу, необитаема по причине холода и множества воды. Большая часть их племен суть язычники, которые сжигают своих мертвецов и поклоняются им. Они имеют многие города, также церкви, где навешивают колокола, в которые ударяют молотком, подобно тому как у нас христиане ударяют деревянной колотушкой по доске…

Что же касается язычников, находящихся в стране хазарского царя, то некоторые племена из них суть Славяне и Русы. Они живут в одной из двух половин этого города и сжигают своих мертвецов с их вьючным скотом, оружием и украшениями. Когда умирает мужчина, то сжигается с ним жена его живою; если же умирает женщина, то муж не сжигается; а если умирает у них холостой, то его женят по смерти. Женщины их желают своего сожжения для того, чтоб войти с ними (мужьями) в рай…

В верховьях хазарской реки есть устье, соединяющееся с рукавом моря Найтас, которое есть Русское море; никто кроме них (русов) не плавает по нем и они живут на одном из его берегов. Они образуют великий народ, не покоряющийся ни царю, ни закону; между ними находятся купцы, имеющие сношения с областью Бургар. Русы имеют в своей земле серебряный рудник, подобный серебряному же руднику, находящемуся в горе Банджгира, в земле Хорасана.

Русы составляют многие народы, разделяющиеся на разрозненные племена. Между ними есть племя, называемое Лудана, которое есть многочисленнейшее из них; они путешествуют с товарами в страну Андалус, Румию, Кустантинию и Хазар…

Описание Славян, их обиталищ, рассказы об их царях и о расселении их племен.

Сказал Масуди: Славяне суть из потомков Мадая, сына Яфета, сына Нуха; к нему относятся все племена Славян и к нему примыкают в своих родословиях. Это есть мнение многих людей сведущих, занимавшихся этим предметом. Обиталища их на севере, откуда простираются на запад. Они составляют различные племена, между коими бывают войны, и они имеют царей. Некоторые из них исповедуют христианскую веру по Якобитскому толку, некоторые же не имеют писания, не повинуются законам; они язычники и ничего не знают о законах. Из этих племен одно имело прежде в древности власть [над ними], его царя называли Маджак, а само племя называлось Валинана. Этому племени в древности подчинялись все прочие славянские племена, ибо [верховная] власть была у него и прочие цари ему повиновались. Затем следует славянское племя Астабрана, которого царь в настоящее время называется Саклаих; еще племя, называемое Дулаба, царь же их называется Ванджелава. Затем племя, называемое Бамджин, а царь называется Азана; это племя самое храброе между Славянами и самое искусное в наездничестве. Еще племя, называемое Манабан, а царь называется Занбир. Затем племя, называемое Сарбин; это славянское племя грозно [своим противникам] по причинам, упоминание коих было бы длинно, по качествам, изложение которых было бы пространно, и по отсутствию у них закона, которому они бы повиновались. Затем идет племя, именуемое Марава; затем племя, называемое Харватин; затем племя, называемое Сасин и племя, по имени Хашанин; затем племя, по имени Баранджабин. Названные нами имена некоторых царей этих племен суть имена известные (общепринятые) для их царей.

Упомянутое нами племя под именем Сарбин сжигают себя на огне, когда умирает у них царь или глава; они сжигают также его вьючный скот. У них есть обычаи, подобные обычаям Гинда (Индии); мы уже об этом отчасти упомянули выше в этом сочинении, при описании горы Кабха и страны хазарской, когда мы говорили, что в хазарской стране находятся Славяне и Русы, и что они сжигают себя на кострах. Это славянское племя и другие примыкают к востоку и простираются на запад.

Первым из славянских царей есть царь Дира, он имеет обширные города и многие обитаемые страны; мусульманские купцы прибывают в столицу его государства с разного рода товарами. Подле этого царя из славянских царей живет царь Аванджа, имеющий города и обширным области, много войска и военных припасов; он воюет с Румом, Ифранджем, Нукабардом и с другими народами, но войны эти не решительны. Затем с этим славянским царем граничит царь Турка. Это племя красивейшее из Славян лицом, большее из них числом и храбрейшее из них силой…» (Ал-Масуди. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.). – СПб., 1870).

 

Ибрагим Ибн Якуб, 2 пол. Х в.: «[Русы] говорят по-славянски, потому что смешались с ними (славянами)».

 

Ибн ан-Надим, Х в.: «Русские письмена. Мне рассказывал один, на правдивость коего я полагаюсь, что один из царей горы Кабк (Кавказ) послал его к царю Русов; он утверждал, что они имеют письмена, вырезываемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева, на котором были изображения, не знаю были ли они слова, или отдельные буквы, подобно этому» (Ибн-ан-Надим. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.). – СПб., 1870).

 

Ал-Мукаддаси, «Книга творения и истории», Х в.: «Русы живут на нездоровом острове, окруженном озером и служащем укреплением для них против врагов. Количество их – около ста тысяч человек; не имеют ни пашен, ни стад. Славяне нападают на них и забирают их имущество. Если у кого из них родится сын, то он бросит ему (новорожденному) меч, говоря: будешь иметь только то, что приобретешь твоим мечом! Когда царь их решает дело между двумя тяжущимися и оба они недовольны решением, то царь говорит: решайте дело мечами вашими! и чей меч острее, тот и выигрывает» (Ал-Мукаддеси. Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца X века по Р.Х.). – СПб., 1870).

 

Гардизи, «Краса повествований», сер. XI в.: «Что же касается русов, то есть остров, расположенный в море, и остров этот протяженностью три дня пути в длину и в ширину и весь покрыт лесом. Почва его такая влажная, что если поставить ногу, то она погрузится в землю по причине ее влажности. И есть у них царь, называемый хакан-е рус. Число жителей на этом острове 100 000. И эти люди постоянно нападают на кораблях на славян, захватывают славян, обращают в рабов, отвозят в Хазаран и Балкар и там продают. И у них нет посевов и пашен. И они пользуются обычно славянскими посевами… Торгуют они соболем и белкой и другими мехами. Носят чистые одежды и с рабами обращаются хорошо. И нет у них обыкновения, чтобы кто-либо оскорблял чужеземца. И если кто оскорбит, то половину имущества его отдают потерпевшему. И одежда людей русов и славян из льна… На острове много городов… И царь их взимает с торговли десятину» (Гардизи/Бартольд. С. 39; Новосельцев. 1965. С. 399–400). Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 210.

 

Ал-Бакри, 2 пол. XI в.: «И главнейшие из племен севера говорят по-славянски, потому что смешались с ними, как например племена ал-Тршкин и Анклий и Баджанакиа и Русы и Хазары».

 

Ал-Марвази, 1 пол. XII в.: «Что же касается ар-Руси, то они живут на острове в море. Тот остров занимает пространство в три дня пути в то и другое направление. На острове леса и болота, и окружён он озером. Они, русы, многочисленны и рассматривают меч как средство существования. Если умирает у них человек и оставляет дочерей и сыновей, то всё имущество достается дочерям, сыновьям же дают только меч и говорят: “Отец добывал себе добро мечом, следуй его примеру”…

И они народ сильный и могучий и ходят в дальние места с целью набегов, а также плавают они на кораблях в Хазарское море, нападают на корабли и захватывают товары. Храбрость их и мужество хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов. Если бы у них были лошади и они были бы наездниками, то они были бы страшнейшим бичом для человечества».

 

Ал-Бакуви, «Сокращение [книги о] “Памятниках” и чудеса царя могучего», нач. XV в.: «Страна русов. Это большой народ из тюрок: [Страна] граничит со страной саклабов, расположена на острове, омывающемся водами озера, и он – их крепость и защита от врагов. Торговлю они ведут по реке Итил. Они не остерегаются [осквернения] нечистотами. У их царя есть огромное ложе, инкрустированное драгоценными камнями. На нем вместе с ним сидят сорок его наложниц. У них есть законы и особый язык. Их тела белые, как будто это пальма. Они самые грязные создания Аллаха.

Шушит – крепость в земле саклабов. Там есть соленый источник, между тем как в этой области нет соли. И когда им нужна соль, то они берут эту воду, наполняют ею каменные сосуды, разводят под ними большой огонь. Вода густеет и становится мутной. Потом ей дают остыть, и получается твердая белая соль. Это – способ изготовления твердой соли по всей стране саклабов. Говорят, что в одной из ее гор есть источник воды, который называют “Источник меда”. Воду его смешивают как мед с обычной водой в сосуде, и при потреблении в ней [находят] свежесть.

Саклаб – страна, лежащая на западе шестого и седьмого климатов. Она граничит со страной Хазар [и расположена] на высоких частях румских гор. Это рыжеволосые люди с красным лицом, очень сильные. Это – потомки Лита сына Каслухима сына Йунана сына Йафата. Это – разные племена, и между ними идут войны. Каждый их народ имеет царя, не подчиненного другому. Часть из них – христиане-яковиты, часть – несториане, часть не имеет никакой религии, часть поклоняется огню. У них есть храм на одной из высоких гор. Он очень удивителен своей постройкой, кладкой камня, разнообразием красок, помещенными в нем драгоценными камнями и [изображениями] восходов солнца, устроенными в окнах, которые сделаны в этом храме.

У них есть река, вода которой черная, как вода моря Мрака, но она вкусная. В ней рыба не водится, но есть большие черные змеи, которые безвредны. Есть там животное ал-идас на которое охотятся и везут к саксинам и булгарам.

Мишка – большой город в стране саклабов на берегу моря, среди густого леса, через который войскам не пройти. Там много продуктов, меда, мяса, рыбы. Войска там пешие, так как коннице у них не пройти. Женятся у них по усмотрению их царя, а не по своему выбору. Он заботится о снабжении их всей провизией: он вроде заботливого отца для своих подданных. В противоположность другим тюркам они очень ревнивы к своим женам».

 

Ибн Ийас, «Аромат цветов из диковинок округов», нач. XVI в.: «Страна русов. Это большая и обширная земля, и в ней много городов. Между одним городом и другим большое расстояние. В ней большой народ из язычников. И нет у них закона и нет у них царя, которому бы они повиновались. В земле их золотой рудник. В их страну не входит никто из чужестранцев, так как его убивают. Земля их окружена горами, и выходят из этих гор источники проточной воды, впадающие в большое озеро. В середине высокая гора, с юга ее выходит белая река, пробивающая себе путь через луга к конечному морю Мрака, затем текущая на север Русийи, затем поворачивающая в сторону запада и больше никуда не поворачивающая» (Новосельцев. 1965. С. 402). Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. С. 211.

 

ВОПРОСЫ И ЛИТЕРАТУРА ДЛЯ ПОДГОТОВКИ

 

На основании анализа и сопоставления приведенных документов, дополнительной литературы, а также с опорой на ранее полученные знания, попытайтесь разобраться в следующих вопросах.

1.    Этническая принадлежность «русов/росов» из источников IX–X вв.

2.    Различение «славян» (ас-сакалиба) и «русов» (ар-рус) в арабоязычных источниках.

3.    Соотношение реальной информации и литературной традиции в первых известиях о «русах/росах».

4.    Время существования и географическая локализация т.н. «Русского каганата» IX в.

5.    Применение тюркской (хазарской) титулатуры по отношению к правителю «русов».

6.    Противоречивость данных отечественных источников («Повесть временных лет») и иностранных в части времени появления государственности у восточных славян.

7.   Противоречивость данных письменных источников и археологических относительно времени и места появления государственности у восточных славян.

 

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ

 

Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е.А. Мельниковой. М., 1999.

Свод древнейших письменных известий о славянах (I–VI вв.). М., 1991.

Свод древнейших письменных известий о славянах (VII–IX вв.). М., 1995.

Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX–XI вв. М., 1995.

Заходер В.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе I–II. М.-Л., 1962.

Славяне и скандинавы. М., 1986.

Шаскольский И.П. Вопрос о происхождении имени «Русь» в современной буржуазной науке // Критика новейшей буржуазной историографии. Сб. ст. Л., 1967.

Русанова И.П. Славянские древности VI–VII вв. М., 1976.

Седов В.В. Русский каганат IX века. М., 1970.

Северная Русь и ее соседи в эпоху раннего средневековья. Л., 1982.

Кузьмин С.Л. От Скифии к России. М., 1992.

Клейн Л.С. «Норманизм – антинорманизм: конец дискуссии» // STRATUM plus. 1999. № 5. С.91-101 // http://stratum.ant.md/05_99/articles/clein/clein00.htm

Цукерман К. Два этапа формирования древнерусского государства //
http://iananu.kiev.ua/archaeology/2003-1/zukerman.htm

Щукин М.Б. Рождение славян // STRATUM plus. 1997. http://stratum.ant.md/stratum%20plus/artic...kin/Sciukin.htm

 

http://litopys.org.ua/ (древнерусские тексты Ипатьевской, Лаврентьевской, Новгородской Первой и некоторых других летописей)

http://www.vostlit.info/ (крупнейшее собрание текстов исторических источников)

http://www.auditorium.ru/ (крупнейшая русскоязычная электронная научная библиотека)

http://www.stratum.ant.md/ (историко-археологический интернет-журнал «Stratum+»)

http://www.midday.da.ru/ (тематические сборники источников с заданиями для семинарских занятий)

 

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

 

ОСНОВНЫЕ ВЕРСИИ ЭТИМОЛОГИИ СЛОВА «РУСЬ»

1) «Южнорусская», или «среднеднепровская» этимология слова «Русь» [Тихомиров М.Н. Происхождение названий «Русь» и «Русская земля» // Русское летописание, М., 1979. С. 60-80; Рыбаков Б.А. Древние русы // СА. 1953. №17. С. 23-104; Мавродин В.В. Происхождение названий «Русь», «русский», «Россия». Л., 1958; Толочко Л. 77, Древняя Русь. Киев, 1986. С. 31; Vernadsky G. The Origin P. 167-179, 333-339 (наряду с выделением «второй руси», пришедшей с Рюриком)].

АРГУМЕНТЫ:

А) Устанавливается соответствие с этно- и топонимической основой, видимо, иранского происхождения (Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Л., 1973. Т. II. С. 435-437) ruxs/roxs – «светлый» (варианты: рокс-, рас-, ракс-, ракш-, рокш-, рош- и префиксированные аорс-, араке-, арси-), ареал которой в V в. до н.э. – V-VI вв. н.э. охватывал Среднюю Азию, Северный Кавказ и Северное Причерноморье (Толстов С.П. Из предыстории. С. 39-59; Vernadsky G. The Origin. P. 167-179).

Б) Предполагается тождественность названия «русь» и гидронима Рось (др.-рус. Ръсь; правый приток Днепра) с производными названиями притоков Роська и Россава и топонимами Поросье, г. Родня и др. Этимология гидронима Ръсь считается неясной (Трубачев О.Н. Названия рек правобережной Украины. М., 1968. С. 237, 262). Высказанное В. Курашкевичем мнение о том, что оно родственно слову «русло», основано на приводимых им неточных чтениях (Россь, Росса=Русь, Урсь, без ссылок на источники), а объяснения возможности двоякого развития ъ->о и ъ->y он не дал (Kuraszkiewicz W. Ros // SSS. 1972. Т. IV. S. 553).

В) Б.А. Рыбаков на основании данных Псевдо-Захария о народе «hros» полагал, что в Среднем Поднепровье, в том числе и в бассейне р. Рось, в VI-VII вв. развилась особая культура, получившая название «древности русов» (Рыбаков Б.А. Древние русы. С. 23-104; Он же. Киевская Русь. С. 67-90; см. также: Седов В.В. Анты // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М., 1987. С. 16-22).

КОНТРАРГУМЕНТЫ:

А-Б) Сугубая априорность соответствия корней рокс- и рос- корню рус-. Однако в древнерусских письменных источниках этноним встречается исключительно с корневым -у-. В гидрониме же Ръсь засвидетельствован редуцированный гласный, лишь в XII в. в результате падения «еров» развившийся в сильной позиции в -о- (ср.: търгъ>торгъ, вълкъ>волкъ и др.). Он восходит к общеслав. ъ< и.-е. -u- (Филин Ф.П. Образование языка восточных славян. М.; Л., 1962. С. 253-261; Мейе А. Общеславянский язык. С. 45-46; Mikkola J.J. Urslavische Grammatik. Th. 1. S. 39-41). Звук же у в слове «русь» мог развиться только из и.-е. дифтонгов *оu, *еu или *аu (Мейе А. Общеславянский язык. С. 45-46, где специально оговорено, что -у- ни в каких случаях не могло возникнуть в русском языке из -ъ-; Mikkola J.J. Urslavische Grammatik. Th. 1. S. 56). Как показал А.В. Назаренко, объяснение чередования ъ>о/у не только пока отсутствует, но и представляется маловероятным в связи с переходом праслав. -с- после гласного -у- в -х-. Этимологическая независимость корней рус- и ръс-, а также их довольно строгая пространственная дистрибуция для древнейшего слоя гидронимов (Руса и производные на севере Восточной Европы / Ръсь и производные на юге) так же свидетельствуют против «среднеднепровской» гипотезы происхождения названия «русь» (Martel A. Un point d'histoire de vocabulaire russe: Rossija, Russkij // Melanges publics en Fhonneur de Paul Soyer. P., 1925 P. 270-279; Respond S. Pochodzenie. S. 35-50; Попов А.И. Названия. С. 53-56).

В) Г.Ф. Корзухина продемонстрировала полиэтничность «древностей русов» по Рыбакову и поставила под сомнение ее связь со славянскими древностями и тем более мифическим народом «hros» Псевдо-Захария (Корзухина Г.Ф. К истории Среднего Поднепровья в середине I тысячелетия н.э. // СА. 1955. Т. 22, С. 61-82; см. также: Третьяков Я. У истоков древнерусской народности. Л., 1970. С. 105-110). Во всяком случае, на самой р. Рось собственно славянские памятники вплоть до Древнерусской эпохи (XI-XII вв.) не обнаружены (см. каталог: Древнерусские поселения Среднего Поднепровья. Киев, 1984); по р. Рось позднее проживали кочевые конфедераты Древнерусского государства («Черные Клобуки»).

Г) Данные Псевдо-Захария о народе «hros» имеют чисто книжную основу. Речь идет о применении библейского термина «рош», известного по Септуагинте в форме «рос» (Флоровский А. «Князь Рош» у пророка Иезекииля (гл. 38-39): (Из заметок об имени Русь) // Сборник в честь Н. Златарски. С., 1925. С. 505-520; Сюзюмов М.Я. К вопросу. С. 121-123). «Pос» трижды фигурирует в Книге пророка Иезекииля (Иез., 38, 2, 3; 39, 1) Сближение византийского «Pос» с библейским «рош» основано на понимании последнего как этнонима, обозначающего северных варваров, главой которых был Гог. Эсхатологическая легенда о Гоге и Магоге, которые во главе бесчисленных войск Сатаны подойдут к «городу возлюбленному» (Отк., 20, 7-8), была широко распространена в Византии. В этом смысле показательно восприятие Львом Диаконом (вторая половина Х в.) нападения русов на Константинополь в 860 г. как исполнения пророчества Иезекииля (Leon. Diac. Hist. P. 150. 15-19).

 

2) «Исконно славянская» этимология корня «рус» (Роспонд С. Miscellanea onomastica Rossica. III. Несколько замечаний о названии «русь» // Восточнославянская ономастика. Исследования и материалы. М., 1979. с 44-47; Rospond S. Pochodzenie. S. 35-50).

АРГУМЕНТЫ:

А) Две возможные исходные общеславянские основы: 1) общ.-слав. *rud-/*rus-, -*rud-sa<=rudъ – «русый» и 2) общ.-слав. *ru-/*ry- – «плыть, течь» (русло, польск. runo, ruszyс). Первоначальным образованием от одной из этих основ Роспонд считает гидроним Рус(с)а (а также название г. Старая Русса и местности Порусье), из которого развился этноним «русь».

Б) текст Воскресенской летописи (ПСРЛ. СПб., 1856. Т. VII. С. 262: «...Прозвашася [словене] Русь рекы ради Руссы, иже впадоша во озеро Илмень».

КОНТРАРГУМЕНТЫ:

А) Фонетическая невозможность сохранения исконного славянского -s- после -u- Schramm G. Die Herkunft. S. 44-46.

Б) Поздний характер аналогий (Д.С. Лихачев указывает по меньшей мере три различных объяснения названия «русь», встречающихся в ПОЗДНИХ летописных сводах. – ПВЛ. Ч. 2. С. 214, 244). А так же позднее появление города Руса (не ранее рубежа 10-11 вв.) по археологическим данным.

 

3) «Готская» этимология (Куник А.А. Примечания к кн.: Дорн Б. Каспий, о походах древних русских на Табаристан // Зап. имп. Академии наук, 1875. Т. 26. Кн. 1. С. 54-55, 430-436; Шмурло Е. Восьмой археологический съезд (9-24 января 1890 г. Будилович А.С. К вопросу о происхождении слова «Русь». Доклад на VIII археологическом съезде в Москве 1890 г. // ЖМНП. 1890. N 5. С. 25-29)

АРГУМЕНТЫ:

А) Слово «русь» возводится ее сторонниками к гот. *hrotps – «слава», восстанавливаемому из засвидетельствованных в письменных источниках прилагательного hrotpeigs (вин. п. мн. ч.) – «торжествующий, победоносный, славный» и ряда однокоренных слов в других германских языках.

КОНТРАРГУМЕНТЫ:

А) Фонетическое обоснование перехода *hrotps>pycь затруднительно: если гот. -о- могло дать др.-рус. -у- (ср.: гот. bока>др.-рус. букъ, гот. dоms>др.-рус. дума), то в области консонантизма таких соответствий нет: начальное h+плавный согласный не отпадало в древнерусском языке (ср.: гот. hlaifs> др.-рус. хлъбъ); неясно, каким образом готское -pt- могло перейти в др.-рус. -сь- (Браун Ф.А. Разыскания в области гото-славянских отношений // Сб. ОРЯС имп. Академии наук. 1899. Т. 64. N 12. С. 5-7; Он же. Гипотеза профессора Будиловича о готском происхождении названия «Русь» // Зап. неофилологич, о-ва при имп. Санкт-Петербургском ун-те. 1892. Вып. II. N 1. С. 45-58). Маловероятно это заимствование и с исторической точки зрения. Хотя готы прошли по территории Восточной Европы, их влияние прослеживается лишь на юге позднейшего восточнославянского ареала, на севере же и северо-западе Восточной Европы (где представлена топонимика с корнем рус-) оно отсутствует полностью. Поэтому трудно предположить, что готы оставили за собой название, ставшее обозначением местного населения на огромной, незатронутой ими территории.

 

4) «Прибалтийско-славянская» этимология, опирается в основном на поздние и вторичные источники и исторические заключения общего характера. Наиболее обстоятельно она была изложена С.А. Гедеоновым (Гедеонов С.А. Варяги и Русь. СПб., 1876. Ч. 1-2), а затем кратко повторена А.Г. Кузьминым (Кузьмин А.Г. «Варяги» и «Русь» на Балтийском море // Вопр. истории. 1970. N 10. С. 28- 55) без существенной дополнительной аргументации.

АРГУМЕНТЫ:

А) Существование в западноевропейских источниках (по преимуществу XII-XIII вв.) этнонимов и хоронимов сходного со словом «русь» звучания: Rut(h)eni (Rut(h)enia), Rugi (Rugia), а также название о. Рюген. Основой для выведения слова «русь» из них было нередкое употребление названий Rut(h)enia и Rugia для обозначения Руси, а также славянского населения о. Рюген (последний перечень текстов см.: Трухачев Н.С. Попытка локализации Прибалтийской Руси на основании сообщений современников в западноевропейских и арабских источниках Х-XIII вв. // Древнейшие государства на территории СССР, 1980 г. М., 1982. С. 159-175).

КОНТРАРГУМЕНТЫ:

А) Соотнесение разновременных и разного происхождения хоронимов и этнонимов с общим первым слогом ru- (Rutheni, Rugi, Ruzzi, Russi), так и не было убедительно обосновано. Использование в источниках XI-XIII вв. Rut(h)eni и Rut(h)enia свидетельствует отнюдь не о его актуальности в это время, а о характерной для средневековой географии ориентации на античную хорографическую традицию, что вело – и нередко – к отождествлению сходно звучащих наименований современных автору и античных, утративших историческое содержание (ср.: Dacia и Dania, Galatia и Галичская Русь. См. подробнее: Чекин Л.С. Традиционные и новые сведения в западноевропейской географии XII-XIII вв. // Древнейшие государства на территории СССР, 1985 г. М., 1986. С. 157-163). Не предложена сторонниками этой гипотезы и убедительная аргументация возможности чередования руг- / рус-.

 

5) «Индоарийская» этимология выдвинута О.Н. Трубачевым в результате исследований индоевропейских языков периода, непосредственно последовавшего за распадом индоиранской языковой общности (Трубачев О.Н. Лингвистическая периферия древнейшего славянства // Вопр. языкознания. 1977. N 6. С. 13-29).

АРГУМЕНТЫ:

А) Слово «русь» – отражение региональной традиции называния Северного Причерноморья «Белой, Светлой стороной». Эта традиция, по мнению автора, еще дославянская и дотюркская, и потому он возводит слово «русь» к местному бессуффиксному варианту др.-инд. ruksa-, допуская в качестве гипотезы специфическую индоарийскую ассимиляцию *russ-.

КОНТРАРГУМЕНТЫ:

А) см. критику Среднеднепровской этимологии, + критика со стороны лингвистов-«индоевропеистов» (Schramm G. Die Herkunft. S. 31-33.)

 

6) «Скандинавская» этимология: ныне широко принята зарубежными отечественными исследователями, в первую очередь лингвистами (А.И. Попов, Г.А. Хабургаев, Г. Шрамм), а также среди историков и археологов.

АРГУМЕНТЫ:

А) Предполагает следующие ступени: др.-герм. roþs- (самоназвание приплывавших на земли финнов cкандинавов)>зап.-фин. Ruotsi / Roots (имеющее этносоциальное содержание)>др.-рус. Русь. Эта теория в любой ее модификации предполагает несколько этапов развития слова: а) формирование древнескандинавского исходного наименования; б) его распространение в финноязычной среде; в) его последующее заимствование восточными славянами.

а) Исходной формой финского Ruotsi считаются производные от др.-герм. глагола с и.-е. основой *rop-: др.-исл. roа, др.-англ. rowan – «грести» и др. Предлагались следующие возможные исходные формы: др.-шв. Rodhsin – название жителей области Рослаген (Roslagen<*Roþslagen, совр. Руден – Roden) на восточном побережье Швеции из др.-герм. *roþs (ср.: др.-шв. roþher – «весло, гребля». См.: Kunik A.A. die Berufung der schwedischen Rodsen durch die Finnen und Slaven. SPb., 1844. Bd. I. S. 67-70, 89-96, 163-167); др.-шв. композиты roþsmen, roþskarlar, roþsbyggjar, завидетельствованные в источниках XIII-XIV вв., от др.-шв. roþer – «гребля, судоходство, плаванье» (Томсен В. Начало. С. 84-87); те же композиты со значением «жители проливов, шхер», т.е. жители Средней Швеции, от др.-шв. rotþer – «пролив между островами, неглубокое морское пространство» (Ekblom R. Rus- et vareg-. S. 9-10; Idem. Roslagen-Rusland // ZfSP. 1957. Bd. 26. H 1. S. 47-58); др.-шв. roþrt – «гребное судно», откуда *Roþslaghm (Roslagen) по аналогии со skeppslag – «округ, поставлявший в ополчении одно судно», поэтому rotþsmen=skeppslagmen (Hjarnе Е. Roden. Upphovet och namnet, Omraden och jarlen // Namn och Bygd. 1947. B. 35. S. 28-60).

б) Контакты скандинавов и населения Финляндии и Юго-Восточной Прибалтики по археологическим данным ощутимы уже с бронзового и раннего железного века и усиливаются в середине I тысячелетия н.э. Эти контакты создавали почву для заимствования и распространения в финноязычной среде самоназвания военных групп скандинавов в форме фин. Ruotsi / эст. Roots (совр. – Швеция Ruotsalainen / rootslane – «шведы»; водск. Rotsi, лив. Ruot's – «Швеция»). Существование слова Ruotsi / Roots во всех западнофинских языках с единым значением свидетельствует или о его исконности (что предполагал Ю. Мягисте: Magiste J. Fi. Ruotsi. S. 200-209), или о заимствовании его в период западнофинской языковой общности (Шаскольский И.П. Вопрос о происхождении имени Русь в современной буржуазной науке // Критика новейшей буржуазной историографии. Л., 1967. С. 153-156), которая относится к VI-VIII вв. н.э. (Хайду П. Уральские языки и народы. М., 1986. С. 80). Предполагаемое (на основании фонетических закономерностей развития германских языков) время заимствования слова rotþs- в финские языки (VI-VII вв.) соответствует именно периоду западнофинской языковой общности.

в) Третий этап развития слова связан с его проникновением в восточнославянскую среду. Представляется убедительным обоснование перехода зап.-фин. -uо-/-оо->др.-рус. -у-, так как славянское у в это время было долгим гласным, фонетически ближайшим к приб.-фин. -о-, тогда как слав. -о- был кратким, очень открытым типа а~о. Этот переход подерживается ближайшей аналогией suomi>cyмь и общим соответствием др.-рус. -у- фин. -uo-/-o-, обнаруживаемым в финских заимствованиях из древнерусского языка (гyмнo>kuomina, лyжa>luoso и др. (Kalima J. Die slavischen Lehnworter. S. 42).

КОНТРАРГУМЕНТЫ:
- Летописное наименования «Русcкая земля» относится к треугольнику «Киев-Чернигов-Переяславль»;
- Отсутствие в скандинавских источниках схожего этнонима – источника для заимствования;
- Непонятно, почему славяне заимствовали «русь», а не «варяги» (как называет скандинавов летопись), хотя этот термин знают и скандинавские источники;

- См. аргументы Среднеднепровской этимологии.

 

7) «Скандинавская» этимология в версии Е.А. Мельниковой и В.Я. Петрухина (см. Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. НАЗВАНИЕ «РУСЬ» В ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИСТОРИИ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА (IX-X вв.) // Вопросы истории. № 8. 1989. с. 24-38)

АРГУМЕНТЫ:

А) Исторические комментарии: Слово «русь» рассматривалось авторами древнерусских источников НЕ КАК ЭТНОНИМ, а первоначально обозначал социальную группу. «Русь» – более древнее слово, чем «варяги»: первое отражено в источниках IX в., второе встречается впервые в византийской хронике под 1034 г. Первоначальное значение слова варяг – «наемник, принесший клятву верности»: это название отличало наемников от «Руси» – княжеской дружины – и распространилось в русской традиции с XI в. на всех заморских скандинавов. Народа «русь» не существовало среди скандинавских народов – так назывались скандинавские дружины «гребцов» (*roþs-), участников походов на гребных судах, проникавших в Восточную Европу, получившие в славянской среде название «русь», которое распространилось на земли и народ нового русского государства. Распространение происходило в несколько этапов, в ходе которых менялся смысл термина, что и отражено источниками.

На первом этапе взаимодействия скандинавского и восточно-славянского миров (до середины IX в.) происходит заимствование названия «русь» как этносоциального термина с доминирующим этническим значением («русь» = «скандинавы, шведы»). Проникновение скандинавов к югу от Приладожья до второй половины IX в. было эпизодическим и связанным с выходом отдельных экспедиций к Черному морю.

На втором этапе, во второй половине IX – первой половине Х в., когда формируется Древнерусское раннефеодальное государство, главной его консолидирующей силой становится великокняжеская дружина, куда входили и скандинавы. Термин приобретает социальное значение («русь» = дружина, по преимуществу скандинавская). Распространение названия «русь» на полиэтничные дружины вело к быстрому размыванию первоначальной этнической приуроченности его к скандинавам.

К середине Х в. по всей территории расселения восточных славян от Киева до Ладоги распространяются дружинные древности, складывается «дружинная культура», впитывающая и сплавляющая в единое целое элементы разноэтничного происхождения. Таким образом, названия «русь», «русский» уже не связываются со скандинавами, а все территории, подчиненные великому князю, хотя и заселенные разноэтничными народами, называются «Русской землей» («всякое княжье и все люди Русския земли»). Так в процессе консолидации разноэтничных территорий под эгидой великокняжеской власти возникает расширительное географо-политическое понятие «Русь» и «Русская земля».

Наконец, с середины Х в., когда в ходе укрепления древнерусской государственности складывается древнерусская раннесредневековая народность, условия этнического смешения в главных центрах Руси, где ведущую роль играла дружина, были благоприятны для распространения названия «русь» и в этническом, и в территориальном плане на огромную подвластную Киеву территорию, по мере интеграции первоначальных носителей этого названия в состав восточнославянского общества. Этнически нейтральное, не связанное ни с одним из племенных этнонимов, что было особенно важно в эпоху борьбы с племенным сепаратизмом, название «Русь» оказалось наиболее приемлемым для повой восточнославянской этнокультурной общности.

Б) Археологические аргументы: Контакты населения Скандинавии, Финляндии и Юго-Восточной Прибалтики прослеживаются археологами уже с бронзового и раннего железного века. Более интенсивными становятся они с середины I тыс., в эпоху Великого переселения народов, продолжаются в вендельский период (VI-VIII вв.) и в эпоху викингов. При этом скандинавы, судя по погребальным памятникам, с середины I тыс. проникают в соседнюю западную Финляндию (здесь найдены типично вендельские погребения в ладье), на Аландские острова, где складывается своеобразная метисная финно-скандинавская культура, – а также на восточнобалтийское побережье, где имеются погребальные комплексы, близкие скандинавским. Они свидетельствуют о постоянных контактах скандинавских и прибалтийско-финских племен уже в довикингское время и в эпоху викингов.

Появление скандинавов среди финских племен Восточной Европы (от Приладожья до Верхнего Поволжья) к концу I тысячелетия н.э. совпало со славянской колонизацией этого региона. Вероятны ранние контакты всех трех этнических компонентов в Ладоге (появление здесь норманнов датируется серединой VIII в.: Рябинин Е.А. Скандинавский производственный комплекс VIII века из Старой Ладоги // СкСб. 1980. Вып. XXV. С. 161-178; Петренко В.П. Финно-угорские элементы в культуре средневековой Ладоги // Новое в археологии СССР и Финляндии. Л., 1984. С. 83-90). Показателен смешанный характер расселения скандинавов, финно-угров, балтов и славян, не образующих в Ладоге компактных этнических массивов (Кирпичников А.Н. Раннесредневековая Ладога (итоги археологических исследований) // Средневековая Ладога. Л., 1985. С. 17-19), финно-славяно-скандинавские контакты отмечены также в Новгороде (после 862 г., если верить летописной датировке), в конце VIII – начале IX в. на мерянском Сарском городище под Ростовом (Леонтьев А.Е. Скандинавские вещи в коллекции Сарского городища // СкСб. 1981. Вып. XXVI. С. 141-149) и, по-видимому, в Ярославском Поволжье. Именно на Северо-Западе, в этой зоне контактов встречаются немногочисленные топонимы – производные от корня рус-.

КОНТРАРГУМЕНТЫ:

Работы В.А. Назаренко (см. например Назаренко В.А. Имя «Русь» в древнейшей западноевропейской языковой традиции (IX-XII вв.) // Назаренко В.А. Древняя Русь на международных путях. М., 2001. С. 11-51)

А) Отсутствие (неизвестность) точного древнескандинавского прототипа финской формы.

Б) Появление уже в первой половине IX в. форм Ruzzi, Ruzaramarcha в латинских памятниках Каролингской империи (Баварский географ, грамота Людовика Немецкого Нидеральтайхскому монастырю), причем лингвистически эти формы построены так, что явно возникли «в результате непосредственных контактов с носителями» (торговцами на Верхнем Дунае). Т.е. «носители имени “русь” (пусть даже скандинавского происхождения или скандинавского в том числе) уже в первой половине IX в. пользовались СЛАВЯНОЯЗЫЧНЫМ самоназванием» (др.-русск. «русь»).

 

Буквенные обозначения цифр и чисел в русской письменной традиции

 

а	1	s	6	к	20	о	70	т	300	ѡ	800
в	2	з	7	л	30	п	80	ѹ(у)	400	ц(ѧ)	900
г	3	н(и)	8	м	40	ч	90	ф	500	҂а	1000
д	4	ѳ	9	n	50	р	100	х	600	҂в	2000
є	5	i	10	ѯ	60	с	200	ѱ	700	҂ i	10000